ТРАФАЛЬГАРСКОЕ СРАЖЕНИЕ

   21 октября 2005 года исполнилось 200 лет со дня Трафальгарского сражения, сражения в котором русский флот наголову разбил объединенный англо-франко-испанский флот и обеспечил себе полное господство на море. Этой победе Россия была обязана, прежде всего, своему выдающемуся флотоводцу вице-адмиралу Дмитрию Сенявину, подвиг которого неслаженно забыт, благодаря предательству и англофилии Российского императора Александра I, а также политическим играм сталинско-бериевских палачей во время Великой Отечественной войны Только хрущевская оттепель и разоблачение культа личности Сталина, а также свержение античеловеческого коммунистического режима в империи зла – СССР, позволили приоткрыть завесу тайны над Трафальгарским сражением.
    Какова же была военно-политическая ситуация, которая привела к Трафальгарскому сражению?

    Несмотря на победы, одержанные русскими войсками (А.В.Суворов) и флотом (Ф.Ф.Ушаков) в войне с Францией в 1798-1799 г.г., коалиция европейских держав, участницей которой являлась Россия, проиграла эту войну. В результате, к 1803 г. значительная часть Европы была подчинена французскому влиянию, однако, крупная французская буржуазия хотела большего - установления своей гегемонии во всей Европе.

    Наполеон отлично понимал, что главным противником его завоевательских планов является Англия, и готовился к новой войне с ней. Параллельно с этим он разработал план захвата принадлежащих англичанам островов Средиземного моря (Мальты, Корсики и Корфу) - стратегически важных опорных баз флота. В случае успеха на Средиземном море, Наполеон планировал захватить Египет (владение Турции) и через него распространить свои действия дальше на восток вплоть до Индии, сломив тем самым свою главную соперницу - Англию.

    Не ограничиваясь перечисленными планами и отлично зная, что Англия никогда не содержала значительной сухопутной армии на берегах метрополии, а оборону государства главным образом возлагала на флот, Наполеон намеревался высадить крупный десант на территорию Англии. Подготовка к реализации этого плана ("Булонской экспедиции"), в конечном счете, и привела к Трафальгарскому сражению.

    Суть "Булонской экспедиции" состояла в том, что собранный со всех баз военный флот Франции должен был сосредоточиться в западной части пролива Ла-Манш и отвлечь на себя внимание военного флота Англии. Одновременно с этим на 2300 мелких плоскодонных судах, вооруженных 2-4 пушками, на английский берег должна была переправиться армия численностью около 120000 человек. Местом переправы намечалась наиболее узкая часть канала между линией французских баз Лиль, Кале, Булонь и английским портом Дувр. Для реализации плана в марте 1803 г. в вышеназванных базах начали сосредотачиваться войска и суда.

    Англия, в свою очередь, тоже готовилась к возобновлению военных действий и добивалась создания новой антифранцузской коалиции.

    В мае 1803 г. Англия объявила Франции войну. Английский флот заблокировал морские базы Франции, а в начале 1805 г., после конфликта между Англией и Испанией, в котором большую роль сыграла постройка последней кораблей для Франции, были заблокированы и базы Испании.

    30.03.1803 г. Англия и Россия заключили военный союз, положив начало третьей антифранцузской коалиции. К союзу примкнули Королевство Обеих Сицилий и Швеция. Английское и русское правительства усиленно склоняли к вступлению в коалицию Австрию и Пруссию. Третья коалиция ставила перед собой те же цели, что и вторая - изгнать французов из захваченных ими территорий и восстановить во Франции феодальные порядки.

    Наполеон спешил осуществить свой план нападения на Англию до того, как коалиция будет готова нанести ему удар на суше. Но высадка французских войск в Англию, первоначально намеченная на февраль 1804 г., из-за неготовности судов переброски неоднократно откладывалась.

    В 1805 г. численность войск, предназначенных для десанта в Англию, была доведена до 130 тыс. человек, число транспортов и канонерских лодок достигло 2100 единиц.

    К концу 1804 г. флот французов был рассредоточен по базам в Текселе, Бресте, Рошфоре, Тулоне и в Вест-Индии. Испанский флот находился в Ферроле, Кадисе, Картахене.

    Английские эскадры сразу же после объявления войны разошлись для блокады этих французских и испанских баз. Кроме того, в Средиземном море готовился экспедиционный отряд транспортов с военным конвоем для занятия о.Мальты, и несколько кораблей было в Вест-Индии.

    Выполнение вполне реалистичного январского плана (1805 г.) Наполеона было сорвано из-за того, что брестская эскадра вице-адмирала графа Гантома не смогла выйти в море из-за сильных западных ветров, а тулонская эскадра вице-адмирала П.Ш.Вильнёва, выйдя в море, повернула назад из-за шторма.

    В марте того же года Наполеон разослал другой план, но он тоже не был реализован.

    С целью дезинформации англичан французы распространяли слухи о том, что готовится новое вторжение в Египет. Вице-адмирал Г.Нельсон, не зная планов Наполеона, все время предполагал, что вице-адмирал П.Ш.Вильнёв пойдет опять в Египет, и, находясь в порту Пальма (на о.Майорка), непростительно пропустил П.Ш.Вильнёва сначала в Картахену, а затем в Кадис.

    А вице-адмирал П.Ш.Вильнёв, присоединив у Кадиса 6 испанских линейных кораблей и 1 французский линейный корабль, 14 (2) мая прибыл на остров Мартинику (Вест-Индия). Г.Нельсон, блокировавший французскую базу Тулон, узнав о выходе французской эскадры вице-адмирала П.Ш.Вильнёва, стал искать её на путях в Египет. Только через месяц, убедившись в своей ошибке, он со своей эскадрой в составе 10 линейных кораблей не задумываясь последовал за П.Ш.Вильнёвым в Вест-Индию, не смотря на то, что у П.Ш.Вильнёва было 18 линейных кораблей. В Вест-Индию Г.Нельсон прибыл только 4 июня (23 мая).

    15 (3) апреля эскадра адмирала Гантома пыталась выйти из Бреста, но ей не удалось прорвать блокаду адмирала Корнуоллиса. Наполеон послал в Вест-Индию к вице-адмиралу П.Ш.Вильнёву контр-адмирала Магона предупредить, что эскадра Гантома задерживаеться. Однако, П.Ш.Вильнёв, обеспокоенный прибытием в Вест-Индию Г.Нельсона не стал дожидаться адмирала Гантома, присоединил еще 2 линейных корабля и направился в Европу к Ферролю. Г.Нельсон, узнав через 3 дня об уходе П.Ш.Вильнёва, срочно сообщил об этом в Англию и погнался за французами. Как выяснилось потом, его эскадра 19 (7) июня прошла около Бермудских островов на расстоянии 150 миль мимо эскадры П.Ш.Вильнёва. Двинувшись за эскадрой вице-адмирала П.Ш.Вильнёва, Г.Нельсон выслал вперед за ним один из своих самых быстроходных бригов, который по пути проследил направление движения П.Ш.Вильнёва и, обогнав его, успел предупредить английское командование о курсе его движения.

    Чтобы не допустить соединения кораблей эскадры П.Ш.Вильнёва с эскадрой в Ферроле, англичане усилили блокировавшую Ферроль эскадру вице-адмирала Р.Кальдера, направив к ней 5 линейных кораблей от Рошфора.

    22 (10) июля вице-адмирал Р.Кальдер составом в 15 линейных кораблей у мыса Финистерре встретил эскадру вице-адмирала П.Ш.Вильнёва, состоящую из 20 линейных кораблей и 7 фрегатов. Произошло короткое, но имевшее значительные последствия, сражение, и англичане захватили 2 испанских линейных корабля. После сражения П.Ш.Вильнёв укрылся в базе Виго а вице-адмирал Р.Кальдер вновь блокировал Ферроль.

    1.08 (20.07) П.Ш.Вильнёв, воспользовавшись тем, что корабли Р.Кальдера были отнесены штормом в море и, оставив в Виго три поврежденных корабля, соединился с Феррольской эскадрой, и у него в распоряжении оказалось 29 линейных кораблей.

    Несмотря на ряд факторов, несколько усложнявших четкое выполнение наполеоновского плана "Булонской экспедиции" и даже частично её срывавших (уход Э.Миссиесси и потери 2 кораблей в сражении у мыса Финистерре), план все-таки мог бы быть неплохо выполнен, чему опрометчиво способствовали сами англичане, допустившие стратегическую ошибку. 17 (5) августа адмирал Корнуоллис послал вице-адмирала Р.Кальдера опять к Ферролю с 18 линейными кораблями, оставив при себе 17. Вследствие этого сложилась благоприятная обстановка для союзных франко-испанских сил. У Гантома в Бресте был 21 корабль против 17 адмирала Корнуоллиса, а у П.Ш.Вильнёва 29 против 18 вице-адмирала Р.Кальдера. Если бы французские адмиралы проявили хоть малейшую решительность, то, хоть и с потерями, но все-таки смогли бы прибыть в Булонь.

    13 (1) августа вице-адмирал П.Ш.Вильнёв, исправив повреждения своих кораблей и выполняя приказ Наполеона, вышел с 29 линейными кораблями к Бресту, чтобы деблокировать эскадру вице-адмирала Гантома и идти с нею в пролив Ла-Манш. Наполеон торопил П.Ш.Вильнёва, так как 5.08 (24.07).1805 г. Австрия, решившая, наконец-то, присоединиться к коалиции, объявила Франции войну, и следовало ожидать открытия военных действий у восточных границ Французской империи. Арест французскими жандармами члена династии Бурбонов герцога Энгиенского на баденской территории, увоз его в Париж и казнь по приговору военно-полевого суда — все это создавало при европейских монархических дворах настроение, ускорившее создание давно ими замышленной третьей коалиции. Но, еще формально не вступая в коалицию, русская дипломатия решила готовиться к борьбе против планов Наполеона, стремясь побудить Турцию отойти от союза с Францией и войти в союзные отношения с Россией, предоставив ей возможность укрепиться в восточной части Средиземного моря. Прежде всего решено было использовать Ионические острова, находившиеся в фактическом обладании России в результате победоносной экспедиции Ушакова в 1798—1800 гг. Александр I в инструкции генералу Анрепу, которого он решил отправить на Ионические острова со-вспомогательным корпусом, объясняет свои намерения весьма обстоятельно и (что характерно для того момента) начинает с указания на “заслуги” Бонапарта в подавлении революции во Франции.

«Бонапарте предуспел прекратить все междоусобные раздоры, кровопролития и безначалие, что и побудило европейские державы восстановить дружественные сношения с Франциею, в надеянии, что правитель ее, движим будучи собственною своего пользою для лучшего и прочного укоренения могущества и власти своей и для блага вообще всех жителей, не отойдет от принятых им правил умеренности, но с недавнего времени поведение-его внутри и вне республики день от дня обнаруживать стало властолюбивые его замыслы, и, наконец, последнее происшествие, когда по повелению его отряд французских войск, вступив во владения курфирства Баденского, вооруженною рукою похитил Дюка д'Ангиена, равномерно возрастающая более и более кичливость его начинает заставлять думать, что трудно сохранить дружеское сношение с Францией, коей правление преступает все права народные и ничего священным не признает. А как притом знатные приуготовления, чинимые в разных пунктах Италии, и готовность флота Тулонского к отплытию с немалым корпусом десантных войск утверждают доходящие до нас сведения о видах первого консула на Ионические острова и области турецкие со стороны Адриатического и Белого моря и поелику в политической системе Россиею признано необходимым препятствовать всеми силами разрушению Оттоманской империи по многим соображениям, а наипаче по бессилию, в коем ныне оная находится, и которое соделывает ее соседом, для России безопасным, а потому наилучшим, то и принята здесь решимость тому соответственная, вследствие коей назначены к отправлению на Ионические острова в подкрепление находящегося там малого корпуса войск наших для внутреннего токмо устройства и охранения, еще двенадцать батальонов инфантерии и две роты артиллерийские...»

Кроме сухопутных войск, русское правительство решило отправить в Средиземное море эскадру боевых кораблей. Сенявин, произведенный 14 (2) мая 1805 г. в вице-адмиралы, был назначен главнокомандующим морскими и сухопутными силами, находившимися на Средиземном море.

15 (3) мая 1805 г. последовал секретный рескрипт царя на имя Сенявина, начинавшийся так:

«Секретно. Господину вице-адмиралу Сенявину.

Приняв Республику семи соединенных островов под особенное покровительство мое и желая изъявить новый опыт моего к ней благопризрения, почел и за нужное при настоящем положении дел Европы усугубить средства к обеспечению ее пределов. Поелику же республика сия по приморскому местоположению своему не может надежнее ограждаема быть как единственно, так сказать, под щитом морских сил и военных действий оных, то по сему уважению повелел я отправить туда дивизию, состоящую из пяти кораблей и одного фрегата, и тем усилить ныне там пребывающее морское ополчение наше. Вверяя все сии военные, как морские, так и сухопутные силы вашему главному начальству для руководства вашего, признал я за нужное снабдить вас следующими предписаниями:

Снявшись с якоря и следуя по пути, вам предлежащему, употребите все меры, морским искусством преподаваемые и от благоразумной и опытной предусмотрительности зависящие, к безопасности плавания вашего и к поспешному достижению в Корфу».

     Английское командование, разгадав план Наполеона, поспешило стянуть свой флот к Ла-Маншу и запросило помощи у России. К эскадре адмирала Корнуоллиса, блокировавшей Брест, присоединились эскадры вице-адмиралов Р.Кальдера и Г.Нельсона а также спешила  эскадра вице-адмирала Сенявина.

    П.Ш.Вильнёв, опасаясь встречи с английским флотом вместо движения на север к Бресту, 15 (3) августа повернул на юг и пошел в Кадис. Эскадра вице-адмирала Кальдера в составе 18 линейных кораблей, последовала за французской эскадрой.

    В своей новой кампании на суше Наполеон хотел использовать союзный флот у берегов Южной Италии, из которой он намеревался нанести удар Неаполитанскому королевству. С этой целью он 27 (15) 09 приказал П.Ш.Вильнёву выйти с эскадрой из Кадиса в Средиземное море, соединиться в Картахене с испанской эскадрой и высадить в Южной Италии десантные войска.

    Г.Нельсон после более чем двух лет блокад и погонь за флотом П.Ш.Вильнёва, ни разу не сходивший за это время на берег, отправился в Англию, куда прибыл 30 (18) августа 1805 г. Но отдыхать ему пришлось недолго. Узнав, что вице-адмирал П.Ш.Вильнёв с эскадрой заблокирован в Кадисе, он предложил Адмиралтейству свои услуги по общему руководству блокадой Кадиса, и Адмиралтейство дало согласие.

16 (4)  мая Сенявин вышел в плавание. У него были пять 84-пушечных кораблей («Уриил», «Твердый»,  «Рафаил», «Сильный», «Мощный»), семь 74-пушечных («Ярослав»,  «Св. Петр», «Елена», «Параскевия» , «Азия», «Москва»,  «Селафаил»)  64-пушечный „Ретвизан“ и один 32-пушечный фрегат “Кильдюин”. На эскадре находилось 6007 рядовых, 259 нестроевых, 22 штаб-офицера, 97 обер-офицеров и 50 гардемарин.  1034 орудия. Плавание шло благополучно, но довольно медленно. Только 15 сентября эскадра  соединилась с английской эскадрой у Кадиса.

Плавание было нелегкое. Прежде всего выбор якорных стоянок на этом долгом пути вокруг всей Европы был ограничен. Достаточно прочесть тот же рескрипт Сенявину от 15 мая, чтобы понять, до какой степени трепетали прибрежные державы перед Наполеоном, который мог разгневаться на гостеприимство, оказанное русским судам. В Швецию не заходить: «Швеция пребывает в дружбе с нами, но уповательно, что вы не встретите надобности заходить в порты ее». В Пруссию не заходить: «С Пруссией мы до сих пор в дружбе, но порты ее, будучи неудобны для вмещения кораблей, не могут и входить в число тех, в которые зайти представилась бы вам надобность». В Гамбурге «для некоторого исправления, необходимо нужного, укрыться могли бы», но все-таки «и сего избегать можно всеми возможными способами но удаленности его от пути вашего и неудобствам для укрытия больших судов». О Голландии нечего и думать, она «состоит ныне под полным влиянием французского правительства». Словом, «только Англия и Дания могут дать пристанище в случае нужды».

    15 (3) сентября Г.Нельсон поднял свой флаг на линейном корабле "Виктори", а 28 (16) сентября принял командование англо-русской эскадрой, блокировавшей Кадис. Незамедлительно был разработан план атаки союзного флота в Кадисе и в письменном виде разослан всем флагманам и капитанам эскадры. Не ограничиваясь рассылкой боевого плана, Г.Нельсон неоднократно собирал флагманов и командиров кораблей и тщательно прорабатывал с ними все детали.

Однако в дело, вмешались дипломаты. Англия, обеспокоенная возможностью усиления России на Средиземном море, и захвата ей турецких проливов, начала тайные переговоры с французами. Было решено совместными усилиями вывести Россию из игры. Взамен на отказ Франции от вторжения и высадки десанта на территорию Англии, ей переходили все русские базы на Средиземном море. Нельсону была дано указание разработать новый план, уже по разгрому русской эскадры совместными усилиями англичан, французов и испанцев. Сигналом для начала совместных действий должен был быть поднятый на флагманском корабле Нельсона «Виктории» французский гюйс и сигнал: «Англия ожидает, что каждый исполнит свой долг». Поскольку согласование деталей данной операции происходило в тайне, то он не успел полностью оговорить все, как поступил сигнал из Лондона завершить данный вопрос, как можно быстрее.

Сенявин знал обо всем этом и готовился  и к бою и  к английской измене. Вот приказ, который он сообщил своим капитанам:

«Обстоятельства обязывают нас дать решительное сражение, но покуда флагманы неприятельские не будут разбиты сильно, до тех пор ожидать должно сражения весьма упорного, посему вделать нападение следующим образом: по числу неприятельских адмиралов, чтобы каждого атаковать двумя нашими, назначаются корабли: «Уриил» и «Твердый»,  «Рафаил» и «Сильный», «Мощный» и «Ярослав»,  «Св. Петр» и «Елена», «Параскевия» и «Азия», «Москва» и  «Селафаил»  . По сигналу № 3 при французском гюйсе немедленно спускаться сим кораблям на флагманов неприятельских и атаковать их со всевозможною решительностию, как можно ближе, отнюдь не боясь, чтобы неприятель пожелал зажечь себя. Чем ближе к нему, тем от него менее вреда, следовательно, если бы кому случилось и свалиться на абордаж, то и тогда можно ожидать вящщего успеха. Пришед на картечный выстрел, начинать стрелять. Есть ли неприятель под парусами, то бить по мачтам, есть ли же на якоре, то по корпусу. Нападать. двум с одной стороны, но не с обоих бортов, если случится дать место другому кораблю, то ни в каком случае не отходить далее картечного выстрела. С кем начато сражение, с тем и кончить или потоплением или покорением неприятельского корабля. 

Как по множеству непредвидимых случаев невозможно сделать на каждый положительных наставлений, я не распространю оных более; надеюсь, что каждый сын отечества почтится выполнить долг свой славным образом.

Корабль «Твердый».

Дмитрий Сенявин».

 

    19 (7) октября эскадра вице-адмирала П.Ш.Вильнёва в составе 33 французских и испанских линейных кораблей вышла из Кадиса и взяла курс в Средиземное море, идя кильватерной колонной на расстоянии 10-12 миль от мыса Трафальгар.

    Г.Нельсон, в тот же день получив известие о выходе П.Ш.Вильнёва, вначале пошел на на север, где и обнаружил союзников. Увидев англичан, Вильнёв приказал выстроить эскадру в кильватерную боевую линию на юго-восток. Г.Нельсон при ветре WNW на добавочных парусах в строю двух кильватерных колон двинулся на флот союзной эскадры. Вице-адмирал П.Ш.Вильнёв, в 8 часов дал приказ всей эскадре повернуть через фордевинд и взять курс на север к Кадису, чтобы при неудачном исходе сражения укрыться в порту. Поворот был закончен к 10 часам, но из-за слабого ветра и плохой морской выучки командиров он был выполнен плохо, что привело к нарушению боевой линии эскадры.

    В голове колонны шел французский контр-адмирал Дюмануар (на «Формидабле»), а на концевом корабле «Принсип д'Астурия» - испанский контр-адмирал Гравина. У англичан, в соответствии с разработанным планом, колонна вице-адмирала Г.Нельсона в составе 15 линейных кораблей шла на союзников под углом около 30°, а колонна Д.Сенявина в составе 12 линейных кораблей - под углом около 60°. Такие курсовые углы обеспечивали быстроту сближения, но почти лишали возможности русские корабли вести огонь в период сближения. Это подвергало русские корабли опасности получить сильные повреждения от артиллерийского огня союзников. Однако, как и рассчитывал Д.Сенявин, плохая подготовка французских и испанских экипажей и сильная бортовая качка, затрудняющая ведение артиллерийского огня, позволили русским кораблям подойти к союзникам почти без потерь.

Около 12 часов вице-адмирал Г.Нельсон поднял свой исторический сигнал: «Англия ожидает, что каждый исполнит свой долг» и французский гюйс, и Трафальгарское сражение началось.

Как уже говорилось выше, Г.Нельсон не успел до конца проработать план сражения, и в результате неправильного маневра сближения, русская колонна оказалась с наветренной стороны и по отношению к французам и испанцам и по отношению к англичанам. Поэтому, хотя Г.Нельсон и  сблизился первым с союзной эскадрой идущий в голове колонны на корабле «Виктории» , для того, чтобы вмешаться в бой русской эскадры с союзниками.

Сражение началось в 12 часов 45 минут по сигналу с сенявинского корабля «Твердый».

Вот как описывает этот славный для русского флота морской бой Панафидин, находившийся весь этот день в центре сражения, рядом с командиром «Рафаила», героем Луниным, пользовавшимся громадной популярностью во всем флоте: 

«В 12 часов 45 минут взвился сигнал на „Твердом“ — начать сражение. Наш корабль первый спустился на французско-испанский флот. Все неприятельские выстрелы устремлены были на нас. В 12.50 наш корабль прорезал их строй за кормой флагманского корабля П.Ш.Вильнёва «Бюсантор».  Не успели еще подойти, на дистанцию, как у нас уже перебиты все марса-реи ядрами огромной артиллерии 100-пушечного корабля и убито много марсовых матросов. Выдержав с величайшим хладнокровием, не выстреля ни из одной пушки, пока не подошли на пистолетный выстрел,— первый залп на такую близкую дистанцию,— и заряженные пушки в два ядра заставили замолчать  французский  корабль, и потом беспрерывный огонь принудил его уклониться из линии. Корабль наш, обитый парусами, все марсели лежали на езельгофте, брасы перебиты, и он, не останавливаемый ничем, прорезал неприятельскую линию под кормою у французского адмирала. «Сильный» также решительно поддержал нас, и он не позволил французскому адмиральскому кораблю войти в прежнюю линию и положить свой буширит на ваш ют. Мы были совершенно окружены: в-праве адмиральский французский корабль, почти обезоруженный, все реи у него сбиты, во он продолжал драться; за кормой — 100-пушечный французский корабль, приготовлявшийся нас абордировать; весь бак наполнен был людьми, они махали саблями и, кажется, хотели броситься на наш корабль; в-леве — еще два корабля взяли дерзость стрелять против нас. Капитан прокомандовал: „Абордажных!“ Лейтенант Ефимьев и я собрались со своими людьми, чтобы абордировать французский адмиральский корабль; но коронады с юта и 2 пушки, перевезенные в констапельскую, и ружейный огонь морских солдат привели попрежнему в должное почтение,— и корабль французского главнокомандующего попрежнему уклонился из линии. Французы после нескольких удачных выстрелов с другого борта в их  адмиральский корабль, который в невольном был положении, без парусов, и оставался, как мишень, в которую палил наш корабль с живостью, спустили флаг. Наше положение сделалось гораздо лучше: в исходе 14-го часа капитан позвал меня и велел, чтобы поднять кормовой флаг, который казался сбитым; он стоял на лестнице для всхода на вахты и в половину открытый; брат Захар, его адъютант, был также послан. Исполнив приказание, я шел отдать ему отчет, но он уже лежал распростертым на левой стороне шканец: в мое отсутствие ядро разорвало его пополам и кровью облило брата и барабанщика. Благодаря бога, брат не был ранен. Кортик, перешибленный пополам, лежал подле его; я взял оружие, принадлежавшее храбрейшему офицеру, и сохраню, как залог моего к нему уважения. Тело его перенесли в собственную его каюту, Капитан-лейтенант Быченский, вызванный братом из нижней палубы, не знал положения корабля. Мы с братом и лейтенант Макаров, бывший во все время наверху, объявили ему, что мы  отрезаны турецким флотом. Он решил поворотить через фордевинд и снова, в другом месте, прорезать неприятельскую линию. «Твердый» и «Скорый» так сильно атаковали авангард французский, что он побежал и тем самым освободил нас от сомнительного положения; 3 1/2 часа мы не видели своего флота и почти все время дрались на оба борта и даже с кормы. Следствием этого сражения был взят кораблем «Селафаилом» испанский флагманский корабль вице-адмирала Алава «Санта Анна»; отрезаны:  два корабля испанцев, которые сами себя взорвали на воздух. На нашем корабле убитых было, кроме капитана (Лукина — Е. Т.), 16 человек и 50 раненых и большая часть из оных — смертельно».

Флагманский корабль Г.Нельсона «Виктори» сблизился с кораблями русской эскадры только в 15 часов, когда русские корабли уже полностью дезорганизовали французско-испанскую эскадру,  и прорезал их строй за кормой флагманского корабля Д.Сенявина «Твердый». Не будучи в состоянии повернуть и лечь на параллельный ему курс, поскольку «Виктории» мешал шедший за «Твердым» корабль «Москва», оказавшийся у «Виктории» по носу, который схватился с ним на абордаж. Во время этой жестокой схватки был ранен Г.Нельсон. Пуля, войдя в левое плечо, проникла в грудь и застряла в позвоночнике. Это произошло около 15.30.

Боеспособность русской эскадры оказалась на большой высоте. Русские корабли в этом бою подходили к неприятелю на «пистолетный выстрел» и прорезали его линию. Кораблям был дан приказ: попарно идти и попарно атаковать вражеские корабли и в первую очередь флагманские. Но в пылу боя были моменты, когда, например, корабль “Скорый” вел бой одновременно против трех кораблей, и союзники уже приготовились взять его на абордаж. Однако метким и частым огнем “Скорый” перебил у неприятеля столько людей, что абордаж не состоялся.

Уже через полтора часа французско-испанская линия была нарушена, и противник стал явно уклоняться от продолжения боя. Русским кораблям победа далась дорого, они были сильно повреждены.

Офицеры и матросы русской эскадры сражались отважно. Под огнем неприятеля они исправляли повреждения, ни на минуту не прекращая боя.

Один из участников боя так рассказывал о храбрости русских моряков. «Трудно перечислить, в особенности в кратком  очерке, подвиги молодечества в этой битве наших храбрых русских моряков. Здесь капитан Рожнов (командир «Селафаила» — Е. Т.) переменяет под градом ядер, сыплющихся да него с неприятельских судов, перебитый рей; там наши матросы спасают на шлюпках испанцев, бросившихся толпою с совершенно разбитого корабля, тогда как другое неприятельское судно продолжает громить наш корабль, к которому принадлежат спасители... В конце сражения вражеский флот представлял собою общую горящую массу, из которой по временам раздавались страшные взрывы, и затем исчезало и самое судно и все бывшее на нем».

    На поддержку «Виктори» с другого борта «Москвы» подошел английский корабль «Термерер». Однако в бой вмешались «Святой Петр» и «Елена». Общими усилиями русских кораблей после почти часового абордажного боя, и после того, как «Виктори» и «Термерер» потеряли около 80% команды, англичане спустили свой флаги.

    Корабли центра и арьергарда эскадры вице-адмирала П.Ш.Вильнёва были поставлены  русскими кораблями в два огня. Пять концевых кораблей колонны Г.Нельсона и десять  кораблей вице-адмирала П.Ш.Вильнева , из-за временно стихшего ветра, вступили в бой лишь в 17 часов. Однако, из-за того, что французы, испанцы и англичане к тому времени были лишены флагманов, а младшие по званию флагмана не обладали решительностью Г.Нельсона, сражение приняло характер боя одиночных кораблей против поврежденных, но имеющих действующего командующего Д.Сенявина.

    Около 17 часов 30 минут контр-адмирал Гравина и контр-адмирал Дюмануар дали сигнал арьегарду и авангарду вступить в бой. Однако авангард в составе 10 линейных кораблей под командованием контр-адмирала Дюмануара начал поворот лишь около 19 часов. Корабли его подходили к месту боя разобщенными группами с большим опозданием и уже не могли оказать помощи атакованному центру. А тем временем русские корабли разобравшись С П.Ш.Вильневым, Г.Нельсоном и Алава бросились  на четырехдечный флагманский корабль контр-адмирала Чиснероса «Сантиссима Тринидад». В результате продолжительного боя двенадцати русских  кораблей с арьегардом, а затем авангардом  союзников, несмотря на исключительный героизм команд кораблей союзников, четыре корабля были захвачены в плен русскими.

Около 20 часов шедший концевым и уже раненный контр-адмирал Гравина поднял сигнал всем уцелевшим союзным кораблям следовать за ним, и пошел в Кадис. С ним ушло 5 французских и 6 испанских и 7 английских  линейных кораблей. Русские корабли не смогли помешать этому отходу. Г.Нельсон, смертельно раненный и отнесенный во внутреннее помещение корабля, все время интересовался ходом боя и умер  в 16.40 адмирал умер. Союзники и англичане понесли большие потери: русские моряки  захватили 8 французских, 9 испанских  и 4 английских (в том числе 5 флагманских) линейных кораблей;  3 корабля союзников и 4 англичан были потоплены, два корабля союзников взорвали себя перед угрозой сдачи в плен,  было потеряно убитыми и раненными около 3600, а вместе с пленными почти 9000 человек. 18 кораблей союзников и англичан ушло с контр-адмиралом Гравиной.  Контр-адмирал Гравина вскоре умер от ран. Вице-адмирал П.Ш.Вильнёв в 1805 г. был освобожден из плена, но по дороге в Париж покончил жизнь самоубийством.

 Из захваченных русскими моряками в бою кораблей союзников и англичан удалось сохранить лишь 4, остальные или утонули во время начавшегося шторма, или были уничтожены самими по приказу Д.Сенявина, ввиду невозможности их укомплектования командами и проведения ремонта. Однако Сенявин, несмотря на то, что русские корабли получили повреждения, и несмотря на численное превосходство объединенной эскадры решил довершить разгром англо-франко-испанской эскадры, и русские корабли ночью атаковали  остатки объединенного флота в Кадисе. Атака была дерзкой и решительной. Воспользовавшись скученностью кораблей противника, и благоприятным ветром  Д.Сенявин  атаковал  с помощью двух брандеров, переоборудованных из двух трофейных кораблей.  По сути повторилась та же ситуация, что и Чесменской бухте с турецким флотом, только сейчас она была усугублена тем, что моральный дух моряков объединенной эскадры был сломлен недавним жестоким боем, во время которого они потеряли большинство своих флагманов.  В результате возникшей в бухте паники моряки в спешке бросали свои корабли, вверяя их судьбу  воле божьей. В результате чего практически все корабли, так и не успевшие исправить повреждения сгорели от возникших пожаров, в результате взрыва одного из брандеров.

Что касается батарей Кадиса, и его гарнизона, то они выбросили белый флаг через полчаса артиллерийской дуэли с русскими кораблями. Русская  эскадра, исправив повреждения, полученные кораблями, продолжила свой путь в Средиземное море на остров Корфу. Однако, когда Сенявин прибыли в конечный пункт назначения,  где он бросил якорь 18 января 1806 г., в Европе произошли грандиозные события, которых никто не мог предвидеть. Началась и окончилась война третьей коалиции против Наполеона, разразилась страшная Аустерлицкая битва 2 декабря 1805 г., австрийский император Франц сразу же после поражения явился в палатку к Наполеону просить мира, а император Александр, не желая признать волю победителя, ушел, не мирясь, вместе с войсками в Россию. По-видимому, в первый момент царю казалось все до такой степени потерянным в этой  несчастной войне, что он уже 14 декабря 1805 г. отправил Сенявину следующее повеление:

«По переменившимся ныне обстоятельствам пребывание на Средиземном море состоящей под начальством вашим эскадры соделалось ненужным, и для того соизволяю, чтобы вы при первом удобном случае отправились к черноморским портам нашим со всеми военными и транспортными судами, отдаленными как от Балтийского так и Черноморского флота, и по прибытии к оным, явясь к главному там командиру адмиралу маркизу де-Траверсе, состояли под его начальством...»

14 декабря 1805 г. по условиям Пресбургского мира Австрия уступила французам в числе прочих отошедших от нее в пользу Наполеона земель также и Далмацию, которую тот же Наполеон, уничтожая Венецианскую республику в 1797 г., отдал австрийцам. Немедленно после ратификации Пресбургского мира дивизионный генерал Лористон по повелению императора занял Дубровник («Рагузскую республику») и потребовал от австрийцев сдачи города Боко-ди-Каттаро. Но тут французы сразу же натолкнулись на упорное противодействие со стороны славянского городского населения, которое решило ни в коем случае не впускать французов. Однако у Лористона силы были значительные: семь тысяч человек с 16 орудиями. Не могло быть и речи о том, чтобы городское население предприняло борьбу без посторонней поддержки.

Засуетились и англичане. Они рассчитывали, что война Наполеона с русско-австрийской армией продлится гораздо дольше, и силы Наполеона будут значительно ослаблены. Поэтому Англия пошла на срочное примирение с Россией.13 мая 1806 года  останками адмирала Г.Нельсона были перевезены с острова Корфу  в Лондон, где 19 мая 1806 г. были перезахоронены  в склепе в центре собора Святого Павла.

Однако история непрерывно меняется, и в 1807 году, Россия была вынуждена подписать Тильзитский мир с Францией.

К тексту Тильзитского договора 25 июня (7 июля) 1807 г. были приложены «Отдельные и секретные статьи», особо, но в тот же день подписанные теми же лицами, которые подписали целиком и весь трактат: князем Александром Куракиным, князем Дмитрием Лобановым-Ростовским и князем Шарлем-Морисом Талейраном. Вот что гласят две первые роковые статьи этих «Отдельных и секретных» приложений: «Статья первая. Российские войска сдадут французским войскам землю, известную под именем Каттаро. Статья вторая. Семь островов (Ионических — Е. Т.) поступят в полную собственность и обладание его величества императора Наполеона». Тильзитский мир ставил Сенявина в безвыходное положение. В этом рескрипте 28 июня 1807 г., в котором Александр извещает адмирала о крутом политическом перевороте, происшедшем в какие-нибудь несколько дней в Тильзите, царь не дает в сущности никаких точных инструкций: а что же делать с русской эскадрой, которая должна уйти из всех своих средиземноморских баз, которые она так доблестно удерживала целые годы, и должна отныне считаться с возможностью внезапного нападения на нее со стороны всемогущего на Средиземном море британского флота, потому что англичане внезапно превратились из «друзей» и союзников в неприятелей. Ведь в Лондоне очень хорошо знали первую фразу, которую услышал Наполеон от Александра при встрече с ним на знаменитом неманском плоту у Тильзита: «Я ненавижу англичан так же, как вы, государь, и буду вашим секундантом в борьбе против них». Александр знал, что англичане могут быстро учесть новую, сложившуюся так внезапно, обстановку. «По неизвестности еще о распоряжениях лондонского двора при настоящей перемене обстоятельств, нахожу нужным поручить особенному вниманию вашему, чтобы на сем возвратном пути наблюдать надлежащую осторожность, дабы не подвергнуться какой-либо опасности со стороны английских морских сил». Сенявину повелевается с частью эскадры возвращаться в Балтийское море.  И как же Сенявину это сделать? А как хочет, та пусть и делает. Выпутываться из беды Александр Павлович предоставляет уже личной догадливости адмирала, не желая дальше возиться с этими неприятностями: «Не находя возможный снабдить вас теперь по сему предмету точными и обстоятельными наставлениями, я уверен совершенно, что во всех случаях будете вы руководствоваться теми же правилами благоразумия и мужества, коих вы уже дали столько опытов».

31 августа (12 сентября) 1808 г. Сенявин со своей эскадрой, состоявшей из семи кораблей и одного фрегата, отбыл из Лиссабона и попал жестокий шторм. Корабли «Рафаил» и «Ярослав» оказались с такими повреждениями, что их пришлось вернуть в Лиссабон для ремонта. 27 сентября (нов. ст.) 1808 г. русская эскадра из-за непрекращавшегося шторма была вынуждена зайти на Портсмутский рейд, где в силу того, что Англия находилась в состоянии войны с Россией была интернирована. Семь русских кораблей и один фрегат, то есть вся материальная часть эскадры, включая трофейный «Виктории», были сданы в английский арсенал в Портсмуте 3 августа 1809 г. под квитанции. 31 июля 1809 г. русские команды были, наконец, переведены на 21 транспортное английское судно и 5 августа отчалили от Портсмута, а 9 сентября 1809 г, прибыли в Ригу и вышли на русский берег. «Сим кончилась сия достопамятная для российского флота кампания,— пишет ее деятельный участник Владимир Броневский.— В продолжение четырехлетних трудов не одним бурям океана противоборствуя, не одним опасностям военным подверженные, но паче стечением политических обстоятельств неблагоприятствуемые, российские плаватели наконец благополучно возвратились в свои гавани. Сохранение столь значительного числа храбрых, опытных матросов во всяком случае для России весьма важно. Сенявин исхитил, так сказать, вверенные ему морские силы из среды неприятелей тайных и явных и с честию и славою возвратил их... отечеству».

Приход к власти Александра I осуществлялся на английские деньги, и правительство Англии знало, что он замешан в убийстве своего отца – императора Павла I Это дало возможность англичанам шантажировать лично Александра I , и в обмен на очередное вступление России в войну против Франции в 1812 году, на стороне Англии, и замалчивание факта предательства англичан в Трафальгарском сражении, англичане обещали хранить в тайне факт того что Павел I был убит. Свое слово они сдержали – только после революции 1917 года, когда большевиками была предана огласке история истинного прихода императора Александра I к власти. Однако с началом Великой Отечественной войны Сталину потребовалась военно-техническая помощь Англии, и  правда о Трафальгаре была вновь забыта, а историк  Авраам Тарле, написавший правду  о Трафальгарском сражении был репрессирован и замучен  сталинско-бериевскими палачами в застенках Лубянки. Частично правда вновь всплыла во время развенчания культа личности Сталина, но затем, ее снова положили под сукно. Только гибель СССР и приход к власти демократов в России, позволили узнать всю правду о Трафальгарском сражении, и довести ее до читателя.

Множество памятников Г.Нельсону украшают различные города и местечки Англии, в том числе самую красивую площадь в Лондоне - Трафальгарскую. Его флагманский корабль «Виктории» до сих пор стоит в Портсмуте. В память Г.Нельсона называли корабли. В Великобритании существует традиция, в соответствии с которой 21 октября ежегодно проводится Трафальгарский ужин, посвященный этой победе английского флота. На Трафальгарском ужине обьязательны три тоста: за королеву Англии, за английский флот и за победителя в Трафальгарском сражении адмирала Г.Нельсона. Но мы то с Вами знаем, что всю эту ложь и этот миф о героическом  Г.Нельсоне сочинили по указке палача Сталина, которому был нужен английский ленд-лиз.