Ольга Тонина. Александр Афанасьев.

 

 

 

На мирных переговорах в Риге в 1921 году Польша потребовала от РСФСР часть кораблей Балтийского флота: 2 линкора типа "Гангут", 10 больших эсминцев, 5 подводных лодок, 10 тральщиков, 21 вспомогательный корабль, а также 2 недостроенных крейсера типа "Светлана". Прибывшие в Кронштадт польские специалисты, под руководством британского адмирала лорда Александра Неменко, обследовали корабли Балтийского флота, и вынесли вердикт об их плачевном техническом состоянии. На основании заключения технической комиссии работавшей в РСФСР, было принято решение потребовать взамен вышеперечисленных кораблей три недостроенных линейных крейсера типа «Измаил».

Лев Троцкий, напуганный происшедшим в том же 1921 году Кронштадтским мятежом, согласился на выдвигаемые условия, считая флот опорой различного рода антибольшевистских организаций. Летом 1921 года три недостроенных линейных крейсера были отбуксированы в Польшу для завершения строительства. На момент прибытия в Польшу, готовность указанных кораблей по корпусу и энергетическим установкам составляла 98%. По вооружению – 12%. На всех кораблях были установлены носовые и кормовые башни, но без орудий главного калибра.

Как известно, одним из условий Версальского договора 1919 года, направленных на ограничение вооружения Германии, было превращение Балтийского моря в  демилитаризованную зону. В соответствии с этим, страны входящие в Лигу Наций подписали Датский Договор 1921 года. В соответствии с этим договором на Балтийском море запрещалось иметь боевые корабли водоизмещением свыше 15 000 тонн, и главным калибром орудий свыше 305 мм. Также, запрещался проход в Балтийское море через датские проливы кораблей водоизмещением свыше десяти тысяч тонн и калибром орудий свыше 203 мм. Этими условиями очень сильно ограничивалась возможность агрессии против государств расположенных на побережье Балтийского моря со стороны более сильных морских держав. Также исключалась возможность приобретения Германией линейных кораблей в Японии и переброски их Балтийское море, для попытки отторгнуть силой территории, переданные государствам Балтии по окончании мировой войны.

В результате вышесказанного государства Балтии, занялись строительством кораблей, которые по вооружению и водоизмещению можно было отнести к эскадренным броненосцам и броненосцам береговой обороны времен русско-японской войны. Корабли такого класса построили Норвегия, Швеция, Дания, Финляндия. Что касается Польши, то у ее руководителей возникла проблема, послужившая поводом для ожесточенной дискуссии. Дело в том, что водоизмещение полученных по контрибуции у большевистской России линейных крейсеров составляло 36 600 тонн, и вооружаться они должны были 356 мм орудиями, а это противоречило условиям Датского договора 1921 года. Возник вопрос, что делать с новыми, практически достроенными кораблями? Мнения разделились. Командующий польским флотом адмирал Ежи Свирский, предложил приобрести у Англии или Франции  пять эскадренных броненосцев, соответствующих требованиям Датского Договора. Вице-адмирал Казимеж Порембский (бывший старший офицер русского крейсера "Новик" и последний командир линкора "Императрица Мария") предложил другой вариант.

Свой вариант Казимеж обосновал на четких и точных экономических расчетах. Он убедительно доказал правительству Польши, что капитальный ремонт пяти броненосцев построенных пятнадцать лет назад, обойдется бюджету Польше в несколько раз дороже, чем, переоборудование бывших русских линейных крейсеров. Рассмотрев варианты предложенные Ежи Свирским и Казимежем Порембским, Польский сейм одобрил вариант предложенный Порембским. Для его осуществления, был приглашен из САСШ, известный судовладелец и кораблестроитель Эндрю Ньюмен.

План Казимежа был гениален и прост. В Гдыне, имелось большое количество дизелей фирмы MAN, изготовленных Германией в годы войны для своих подводных лодок. Кроме них, имелись также германские орудия калибра 280 мм, переданные Польше по Версальскому договору. Орудия эти предназначались для строительства береговых батарей в районе Гельголанда, а также для укрепления линии Зигфрида, немцы планировали осуществить их установку в 1919 году, но в связи с окончанием войны не успели этого сделать. Казимеж предложил использовать эти орудия для вооружения линейных крейсеров, так как по калибру они полностью отвечали ограничениям, наложенным Датским Договором.  Вопрос с приведением в соответствие договорным требованиям водоизмещения кораблей, Казимеж также решил очень рационально. Он предложил вырезать из корпусов линейных крейсеров 40 метровые секции, а также заменить паротурбинные установки дизелями. Кроме того, для улучшения остойчивости корабля, была демонтирована часть брони, и заменена на броню меньшей толщины. Поскольку установленные дизеля гораздо компактнее и экономичнее паровых турбин, высвободилось значительное пространство внутри машинного отделения, а также стали ненужными многочисленные топливные цистерны, расположенные вдоль бортов. Произведенные расчеты показали, что мощности установленных дизелей вполне хватает, чтобы корабль под двумя валами развивал скорость в двадцать шесть узлов, то есть такую же, какую он развивал при четырехвальной турбинной установке. Поэтому от двух линий вала отказались, и сократили их число с четырех, как это было у русских, до двух. Все эти мероприятия позволили уменьшить водоизмещение почти в два раза, и снизить (за счет отказа от многочисленных топливных цистерн и двух линий вала) ширину переоборудоваемого корабля на десять метров.

Нужно сказать, что затраты на  переоборудование трех линейных крейсеров оказались минимальными. Главную роль здесь сыграло, то, что Англия приняла решение о строительстве линейных кораблей «Родней» и «Нельсон». К тому времени, в результате Вашингтонских соглашений, оборонная промышленность Великобритании была в значительной степени подвергнута конверсии, и технология производства броневых плит нужной толщины была утрачена. Демонтаж броневых плит с польских линейных крейсеров пришелся как нельзя кстати. Великобритания выкупила все броневые плиты и установила их на свои корабли. Взамен, помимо денег, в качестве частичной оплаты поставок по бартеру предоставила Польше броневые плиты с отданных в разрезку броненосных крейсеров. Не пропали и паротурбинные установки, демонтированные с линейных крейсеров. Они были использованы поляками для создания электростанций в Варшаве, Кракове и Гдыне.

В результате получились корабли, которые удивили весь мир. Вот их характеристики:

Экипаж 1150 человек

Водоизмещение 12100 тонн

Размерения 188*21,7*7,3 м

Запас хода 19 000 миль (при скорости 19 узлов)

Бронирование: пояс – 100 мм, башни – 140 мм, палуба – 40+17 мм

Вооружение: 6 орудий 280 мм, 8 орудий 150 мм, 6 зенитных орудий 105 мм,

                        2*4 – 533мм торпедных аппарата.

Силовая установка: восемь дизелей MAN, 56800 л. с., два винта

Скорость максимальная  28 узлов

Как мы видим, расчеты Казимежа оказались правильными, и даже заниженными, так как на испытаниях скорость превысила расчетную на два узла.

Крейсера вошли в строй в 1926-1927 годах. В Лиге Наций их сразу же окрестили «карманными» линкорами.  Они получили следующие имена: «Король Ежи Третий» (бывший «Измаил»), «Маршал Костюшко» (бывший «Бородино»), «Вавель» (бывший «Кинбурн»). Практически сразу на долю этих удивительных кораблей выпала интересная и нелегкая служба. В 1928 году разгорелся очередной конфликт между Аргентиной и Бразилией из-за спорных Парагвайских территорий. По решению Лиги Наций, в район конфликта была направлена польская эскадра под командованием вице-адмирала Казимежа Порембского.

29 апреля 1928 года  в Ла-Плате произошло сражение между польскими кораблями и бразильскими линкорами «Сан-Паулу» и «Минас Жераис», в ходе трех часового боя бразильские линкоры получили тяжелые повреждения. В «Сан-Паулу» попало 6-280 мм снарядов и 14-150 мм снарядов. У него была выведено из строя половина артиллерии главного калибра, его экипаж потерял 117 человек убитыми и 243 раненными. «Минас Жераису» повезло больше – он споймал 2-280 мм снаряда в машинное отделение, и практически сразу, прикрываясь дымзавесой, вышел из боя. На нем погибло 25 человек и 47 было ранены. В польские корабли прямых попаданий не было, однако на «Вавеле» осколками от близких  разрывов снарядов было ранено 4 человека.

Следом за бразильцами, настал черед и аргентинского флота. Столкновение с ним произошло через два дня – 1 мая 1928 года, на сорок миль южнее.  Бразильская эскадра состояла из линейных кораблей «Ривадавия» и «Морено», а также устаревших крейсеров «Пуэйредон» и «Генерал Бельграно». Бой продолжался около пяти часов. И его исход решила лучшая подготовка польских экипажей. Благодаря высокой скорости хода польские крейсера охватили голову аргентинской эскадры и сосредоточили огонь на флагмане – «Ривадавии» - в течении часа аргентинский линкор получил свыше  сорока попаданий снарядов различного калибра, и объятый пламенем вышел из боя. После него настал черед «Морено». На четвертой минуте боя, один из 11-дюймовых снарядов выпущенных «Королем Ежи Третьим» вывел из строя его  носовые башни главного калибра, и аргентинский линкор начал спасаться бегством. Его отход умело прикрывали аргентинские крейсера. Нужно отдать должное аргентинским морякам, не смотря на качественное и численное превосходство польского флота, дрались они умело. Командир «Морено» контр-адмирал Хуанос Карлос Эсперейра очень умело построил маневр своего соединения. В то время на кораблях еще не было радиолокационных станций, поэтому артиллерийский огонь управлялся и корректировался с помощью дальномеров. Визуальному наблюдению за противником зачастую мешали дождь, туман, дым, сумерки. Аргентинский адмирал построил маневр так, что польские крейсера не могли использовать преимущество в скорости хода, а также не могли вести прицельной стрельбы, так как дым идущий из труб аргентинцев сносило в их сторону, что очень затрудняло ведение огня. Однако один из крейсеров аргентинцев все же «подставился» - один из польских снарядов полностью разрушил башню с 254 мм орудием на «генерале Бельграно». Аргентинцам удалось отвлечь внимание поляков от раненной «Ривадавии» и одновременно отойти под прикрытие своих береговых батарей.

Но появление польских кораблей положило конец конфликту между Аргентиной и Бразилией. Но обстановка в регионе оставалась все равно напряженной – назревала война между Боливией и Парагваем. Однако в 1928 в предгорьях Анд в западной части Чако европейскими геологами были найдены признаки нефти, после чего интерес к этому обширному и пустынному району резко повысился. В преддверии нефтяного бума боливийское правительство начало строить дальнейшие планы — как вывозить добытую нефть. Делать это можно было сухим путем через территорию Аргентины, либо по реке Паране, но для этого требовалось построить здесь порт и достаточно длинный нефтепровод. Поэтому Боливия вновь объявила о своем суверенитете над областью Чако-Бореаль и направила к реке Парагвай вооруженные силы. Однако парагвайские отряды, поддержанные местным населением, выбили эти войска, после чего Парагвай тоже официально объявил Чако-Бореаль своей собственностью.

Чтобы предотвратить надвигающуюся войну, польская эскадра поднялась вверх по течению Параны. Действия Лиги Наций по предотвращению конфликта не понравились правительству Боливии. Наиболее эффективным видом оружия  против миротворческих сил обещала стать авиация, поэтому Боливия в первую очередь обратила внимание именно на нее. К началу 1928 г. корпус боливийской авиации («Куэрпо де Авиасьон») насчитывал 27 самолетов. В основном это были многоцелевые бипланы, способные использоваться в качестве разведчиков и легких бомбардировщиков — семь французских «Бреге» 19А2 и шесть голландских «Фоккеров» C.Vb, a также два английских «Де Хэвиленда» DH-9, пять учебных самолетов «Кодрон» С97 и пять истребителей — четыре американских машины Р-1 «Хоук»{107} и французский «Горду-Лезье» LGL.32 С-1.

Но для борьбы с польскими кораблями этого показалось мало, и используя доходы от оловянных шахт и кредит, выданный американской корпорацией «Стандарт Ойл», боливийское правительство заключило с английской фирмой «Виккерс» контракт на массовые поставки оружия. В результате к 1930 году боливийские ВВС получили шесть{108} истребителей Виккерс «Тип 143» («Боливиан Скаут»), имевших скорость 280 км/ч и вооруженных парой пулеметов винтовочного калибра, столько же двухместных многоцелевых самолетов Виккерс «Тип 149» («Веспа»), а также три учебно-тренировочных машины Виккерс «Тип 155» («Вендэйс III»).

Но поставщиком самолетов для боливийской авиации стал не только Виккерс. В Европе было закуплено три самолета «Юнкерс» W.34, уже после начала войны в США было закуплено несколько моделей самолетов фирмы «Кертисс». Кроме того, еще в самом начале конфликта 1928 года правительство реквизировало у авиакомпании «Ллойд Аэро Боливиано» шесть одномоторных пассажирских монопланов «Юнкерс» F.13 (два из них были поплавковыми). После установки вооружения и соответствующего оборудования эти самолеты планировалось использовать в качестве транспортных машин и легких бомбардировщиков. При этом боливийцы не забыли и о противовоздушной обороне наземных войск — каждой дивизии придавалось два 20-мм зенитных автомата «Симаг — Беккер». Здесь надо добавить, что боливийская дивизия того времени по численности примерно соответствовала полку или даже батальону.

Авиация была не единственным козырем Боливии. У той же фирмы «Виккерс» были закуплены несколько легких танков «Виккерс-шеститонный»{109} в двухбашенном варианте, а также пулеметные танкетки «Виккерс/Карден-Ллойд» MK.VI. В боливийской армии появились французские гаубицы фирмы «Шнейдер», 55-мм горные пушки и 7,7-мм пулеметы «Виккерс».

Летом 1928 года, накопив силы и перевооружившись, боливийские войска перешли в общее наступление. 15 июня они внезапно атаковали парагвайские форты Карлос Антонио Лопес, Корралес, Толедо и Бокерон, расположенные в глубине спорной территории Чако-Бореаль. Недостроенный форт Корралес был взят сразу же, но вокруг Бокерона разыгрались тяжелые бои. В конце концов боливийцам удалось захватить и это укрепление. В Совете Лиги Наций было принято решение передать территорию Чако под польский протекторат. Поэтому 1 сентября 1928 года с борта польского крейсера «Король Ежи Третий» Был высажен на берег десант численностью 120 человек.  Это знаменательное событие навеки вошло в историю Польши – в 1929 году, в память о знаменательной дате, в Польше был учрежден государственный праздник День колоний, отмечаемый 1 сентября каждого года.

Через месяц, с борта прибывшего польского парохода «Пулаский» было высажено подкрепление : Уланский полк Поморской кавалерийской бригады, 113 отдельная танковая рота: 15 "Рено" FT , командир - поручик Ежи Островски, 12 отдельная танковая рота: "Виккерс" 6 т – 16 или 17 танков, командир - капитан Чеслав Блок.  Предпринятые армией Боливией попытки выбить польские войска потерпели неудачу, поэтому командование Боливии решило, что ему срочно требуются новые закупки вооружений. Боливия денег не жалела — она спешно приобрела в США 20 легких бомбардировщиков «Кертисс-Райт» C14R («Боливиан Оспрей») и 9 истребителей Кертисс 35А «Хоук» IIs, имевших скорость 320 км/ч.

8 декабря 1928 года Боливийская армия при поддержке танков попыталась захватить укрепленный пункт Платинильос. Однако танкисты 113 танковой роты отразили танковую атаку противника, и контратаковали сами, обратив в бегство боливийские части. Потери 113 роты составили всего один танк, подбитый зенитным орудием, поставленным для стрельбы прямой наводкой.  29 декабря до тридцати боливийских самолетов, атаковали польские крейсера на якорной стоянке.  Польским морякам удалось сбить три бомбардировщика «Кертисс-Райт» C14R («Боливиан Оспрей»), и один «Юнкерс» W.34, еще два или три боливийских самолета были сильно повреждены. Последняя атака была предпринята 30 декабря 1928 года. В авианалете участвовали 15 самолетов «Кертисс-Райт» C14R, однако и эта атака закончилась безрезультатно – два боливийских самолета были сбиты и один или два достоверно повреждены. После этого, какие-либо атаки на территорию Чако, занятую польскими войсками прекратились. ; января польская эскадра убыла в Гдыню.

Польское военно-морское командование тщательно проанализировало боевой опыт участия флота в миротворческой операции. В частности был выявлен факт того, что колпачки из мягкой стали применяемые на бронебойных снарядах, при некоторых углах встречи с броней недостаточно эффективны, и не спасают снаряд от рикошета. В 1929-1931 годах в польском военно-морском флоте была проведена серия экспериментов по повышению эффективности бронебойных снарядов. Исследовались различные материалы для колпачков, различная их форма и размеры. Решение проблемы было найдено достаточно оригинальное – бронебойные колпачки оставили в покое, зато на самих корпусах снарядов, сделали две поперечные кольцеобразные бороздки. В результате этого, при встрече снаряда с броневой плитой под определенным углом происходило следующее. Вначале деформировался бронебойный колпачок, сделанный из мягкой но очень вязкой стали, и увеличивал угол встречи с броней на несколько градусов в сторону оптимального, затем во взаимодействие с броней вступал сам корпус снаряда. За счет сделанных бороздок на корпусе, снаряд несколько деформировался, так как имел меньшую жесткость, зато благодаря данной деформации он также дополнительно отклонялся в сторону более оптимального угла  встречи с броней. В результате этого бронепробиваемость снарядов с бороздками на корпусе возросла на 15-20% по сравнению с обычными.

Вскоре это пришлось проверить на практике. В 1932 году между Турцией и Грецией разразился военный конфликт из-за острова Дасмос. Какую экономическую или военную ценность представлял из себя остров сказать очень трудно – по сути это была торчащая из воды десятиметровая скала, длина острова составляла пятнадцать, ширина восемь метров. Однако страсти из-за этого камня разгорелись нешуточные, и по распоряжению Лиги Наций в Эгейское море была направлена эскадра польских крейсеров. Однако Греция, отказалась выполнить требования Лиги Наций по преращению конфликта, и 17 сентября 1932 года, произошел бой между польским крейсером «Король Ежи Третий» и греческим линейным кораблем «Саламис». Бой продолжался четыре минуты – так как уже третий залп польских моряков с предельной дистанции  накрыл греческий линкор. Один из 11-дюймовых снарядов пробил попал в носовой артиллерийский погреб греческого линкора и вызвал детонацию боезапаса. От полной гибели греческий корабль спасло то, что торопясь ввести в строй корабль, его перегоняли из Германии с полупустыми погребами, так как снаряды отправили железной дорогой. Выход из строя сильнейшего корабля греческого флота, заставил правительство Греции отказаться от эскалации конфликта, и сесть за стол переговоров. По решению Совета Лиги Наций остров Дасмос был передан под польский протекторат. С 1939 года по 1943 год, на нем находился польско-английский гарнизон численностью 65 человек, РЛС, радиостанция, а также батарея из 3-114 мм универсальных орудий. Конечно остров пришлось увеличить, установив бетонные блоки и насыпав грунт. За годы Второй мировой войны его моряки отразили свыше сорока атак германской и итальянской авиации, сбив четыре и повредив семь самолетов, также были отражены две попытки высадки десанта – в 1940 – итальянского и в 1941 году – немецкого.

Следующее испытание на долю польских кораблей выпало в 1937 году во время гражданской войны в Испании. 30 апреля 1937 года франкистский линкор «Альфонсо ХIII» атаковал польский крейсер «Вавель» находившийся у берегов Испании с миротворческой миссией. В ходе боя, который происходил при волнении моря в 5 баллов, выявились технические недостатки испанского линкора. Он имел очень узкий бронепояс высотой всего 60 см над ватерлинией, поэтому примененные командиром «Вавеля» фугасные снаряды, стали для испанца роковыми. Через огромные куски обшивки вырванные попаданиями фугасных снарядов польского крейсера, внутрь испанского линкора хлынули потоки воды, в результате чего, он практически сразу потерял остойчивость, и перевернулся вверх килем на 15 минуте боя. Потери на польском крейсере составили – 8 человек убитыми и 24 раненых. Было выведена из строя катапульта, а также два 150 мм орудия левого борта.

В том же 1937 году, польском правительстве стал рассматриваться вопрос о модернизации крейсеров или строительстве новых, более сильных кораблей. Вопрос строительства новых и их проекты в рамках данной статьи мы рассматривать не станем, а о проектах модернизации можно поговорить. Было предложено три варианта – вариант первый: заменить трехорудийные башни с 280 мм орудиями на четырехорудийные аналогично французским на «Дюнкерке», вариант второй: рассверлить 280 мм орудия до 305 мм, аналогично тому как это сделали итальянцы на своих линкорах типа «Джулио Чезаре», и наконец заменить трехорудийные башни с 280 мм орудиями на двух орудийные с калибром в 381 или 406 мм. После длительных обсуждений было решено реализовать  последний вариант – установить двухорудийные башни с 406 мм орудиями. Орудия было решено заказать в США. Одновременно с этим было решено произвести средний ремонт крейсеров, чтобы к моменту поставки новых орудий произвести замену оружия в кратчайшие сроки.

 

            И тут, в 1938 году произошло событие, которое, как оказалось впоследствии трагически повлияло на всю историю Польши, и принесло неисчислимые беды ее народу. Поначалу все было гладко и не предвещало ничего плохого. 30 июля 1938 года в Берлине было подписано германо-польское товарно-кредитное соглашение. По этому соглашению Польше предоставлялся крупный кредит с очень маленькой процентной ставкой – 4,5%. Взамен, Польша предоставляла Германии беспроцентный кредит на приобретение древесины и зерна. Чтобы компенсировать возникшую разницу, Германия  обязалась поставить в Польшу предприятия, оборудование, машины, аппараты и инструменты с условием, что срок размещения заказов на поставки составит два с половиной года, а срок их выполнения - четыре с половиной года с момента подписания договора. Данные поставки были предназначены для центрального промышленного района Польши, который  польское правительство польское правительство намеревалось создать  в рамках четырех летнего плана, предусматривающего значительные инфраструктурные изменения в экономике, причем регионального и качественного рода. В 1937 г. оно объявило о проекте центрального промышленного района в так называемом треугольнике безопасности с центром в г. Сандомир. Здесь, на территории, находящейся вне зоны непосредственной советской, чехословацкой и германской военной угрозы, намечалось создать промышленный центр. Так как Гитлер давно уже полагал решить польский вопрос военным путем, причем в ближайшем будущем, соглашение о кредите означало в итоге, что только немецкая сторона могла извлечь из этого выгоду для своей военной экономики.  Но польское правительство об этом не подозревало, уверовав в то, что  «Польша и Германия могут образовать основу огромного среднеевропейского блока, который охватывал бы Австрию, Венгрию, Чехословакию, Румынию, Болгарию, Югославию, Грецию, Турцию и Прибалтийские государства... Этот блок представлял бы собой первоклассную экономическую и военную силу. Германия заняла бы в нем, естественно, первое место, а второе место принадлежало бы Польше».

            По этой причине польское правительство согласилось, с предложенным Германией вариантом ремонта и модернизации польских крейсеров. Вместо первоначального плана, по которому планировалось производить работы в Польше, крейсера были поставлены на ремонт в Германии. Срок окончания ремонта был запланирован на 2 сентября 1939 года. Уже 25 августа в Германию стали прибывать польские экипажи для приема кораблей из заводского ремонта. Но в ночь с 31 августа на 1 сентября польские моряки были арестованы и брошены в концлагерь для военнопленных. А 1 сентября 1939 года на захваченных польских крейсерах взвились германские флаги. «Король Ежи Третий» был переименован в «Адмирал граф Шпее», «Тадеуш Костюшко» в «Адмирал Шеер», а «Вавель» в «Дойчланд». Дальнейшая судьба бывших польских крейсеров под германским флагом хорошо известна всему миру, поэтому рассказывать мы о ней не будем.

            Казалось бы, как захват крейсеров повлиял судьбу Польши? Ведь основные действия велись на суше? Те, кто внимательно изучал ход польской кампании 1939 года, наверняка обратили внимание, что именно боевые действия на севере Польши определили исход всей кампании. После того, как германская группировка расположенная в Пруссии соединилась с частями 3-й и 4-й германских армий, Польша оказалась отрезанной от моря и судьба польского государства, трагическая судьба, была предрешена.

Вот как это происходило. На северном участке германо-польского фронта образовалось три главных очага борьбы. Первый — в районе Млавы, где армия «Модлин» оборонялась против главных сил 3-й германской армии, наступавших из Восточной Пруссии на юг; второй — северо-восточнее Грудзёндза, где правофланговые соединения польской армии «Поможе» вступили в соприкосновение с 21-м армейским корпусом 3-й армии немцев; третий — в районе «польского коридора», где левый фланг армии «Поможе» был атакован главными силами 4-й германской армии.

Млавскую позицию обороняли 20-я пехотная дивизия и Мазовецкая кавалерийская бригада польской армии, занимая пятнадцатикилометровый участок фронта. Немцы предприняли фронтальные атаки силами трех пехотных и одной танковой дивизий, которые, однако не принесли им ожидаемого успеха. Стремительного прорыва 3-й немецкой армии на Пултуск и Варшаву не получилось. Большие потери понесло танковое соединение «Кемпф», которое использовало метод лобовых атак. Командующий 3-й армией вынужден был вывести танки из боя. Польская группа «Всхуд» также вполне успешно отразила атаки 21-го армейского корпуса на город Грудзёндз. Наступавшая из Померании 4-я германская армия имела в качестве ударной группы 19-й моторизованный корпус. Противостоявшая ей армия «Поможе» имела в западной части корридора 9-ю пехотную дивизию и расположенную севернее оперативную группу «Черск», которым пришлось оборонять 70-километровый фронт. На них и двинулись с рассветом две моторизованные и одна танковая дивизии 19-го моторизованного корпуса, а также две пехотные дивизии немцев.

Немецкое наступление с первого дня наткнулось на упорное сопротивление польской армии. Уланский полк Поморской кавалерийской бригады в развернутом строю атаковал немецкую 20-ю моторизованную дивизию, но, встреченный огнем бронемашин, погиб во главе со своим командиром. Передовой отряд польской 9-й пехотной дивизии дважды отбивал атаки крупных немецких сил, а затем отошел на главную позицию. В штабе армии «Поможе» основных событий ждали на севере, в районе Данцига, где накал политических событий накануне войны достиг высшей точки. Поэтому известие, полученное штабом от воздушной разведки, о выдвижении крупной немецкой танковой колонны на юге, из района Сепольно, оказалось для командующего армией генерала Бортновского и его штаба полной неожиданностью. Немцы с наступлением темноты сломили сопротивление польской пехоты, раздавив ее гусеницами своих танков и осуществили 90-километровый прорыв до Свекатово. Отразить этот удар польскому командованию было нечем. Сравнительно быстро германские войска добились в коридоре крупной победы.

Основной ударной силой 4-й армии ген.-полковника фон Клюге являлся 19-й армейский корпус под командованием Х.Гудериана, блестящего полководца, способности которого начали ярко раскрываться именно в польской кампании, состоявший из 3-й танковой дивизии, усиленной новыми танками T-III и T-IV, (сюда вошли учебный танковый батальон и разведывательный батальон из Дебериц-Крампница).

Южнее действовал 2-й корпус ген. Штрауса, севернее пограничные части генерала Каупиша, которым была придана 10-я танковая дивизия. В армейском резерве находилась 23-я Потсдамская пехотная дивизия.

Вот как описывал Гудериан свои действия: «Моя задача сводилась к тому, чтобы форсировать Брда между Цемпельбург (Семпольно) справа и Конитц (Хойнице) слева, быстро. достичь Вислы, отрезать и уничтожить польские части, расположенные в так называемом «польском коридоре». Дальнейшее продвижение предполагалось после поступления нового приказа. Корпус Штрауса, действуя справа от меня, должен был также продвинуться до Вислы, а соединение генерала Каупиша, действовавшее левее, — наступать на Данциг (Гданьск).

Имелись предположения, что польские силы в «коридоре» состояли из трех пехотных дивизий, одной кавалерийской бригады «Поморска» и небольшого числа танков типа «Фиат-Ансальдо.» Граница с польской стороны была укреплена полевыми сооружениями. С нашей стороны были хорошо видны окопные работы противника. Видимо, имелся еще один тыловой оборонительный рубеж по реке Брда. Начало наступления намечалось на утро 26 августа. Благодаря заключенному в эти дни соглашению с Советской Россией Гитлер обеспечил необходимую для ведения войны безопасность тыла. Относительно реакции западных держав он под пагубным влиянием Риббентропа поддался иллюзии, считая их вмешательство невозможным.

Дивизии заняли исходное положение вдоль границы. Их положение было следующим:

- справа - 3-я танковая дивизия генерала барона Гейера фон Швеппенбурга; ее задача - продвигаться между реками Семпольно и Каменка к реке Брда, форсировать эту реку восточнее Пруш, у Гаммермюле и затем нанести удар в направлении Вислы у Шветц (Свеце);

— в центре, севернее р. Каменка, между Грюнау и Фирхау — 2-я мотодивизия генерала Бадера; ее задача — прорвать польские пограничные укрепления и затем продвигаться в направлении Тухель (Тухоля);

— слева, западнее Конитц (Хойнице) — 20-я мотодивизия генерала Викторина; ее задача — овладеть этим городом и продвигаться затем через Тухольскую пустошь и город Оше (Осе) на Грауденц (Грудзёндз).

Главный удар при наступлении наносила усиленная корпусными частями 3-я танковая дивизия, за которой следовал армейский резерв (23-я пехотная дивизия).

1 сентября в 4 час. 45 мин. корпус перешел границу, развертываясь в боевые порядки. Густой туман застилал землю. Поэтому авиация вначале была лишена возможности действовать. Я сопровождал 3-ю танковую бригаду в первом эшелоне до района севернее Цемпельбурга (Семпольно), где завязались первые незначительные бои. К сожалению, тяжелая артиллерия 3-й танковой дивизии, выполняя данные ей указания, была вынуждена стрелять в туман. Первый снаряд разорвался в 50 м от моего командирского танка, второй — в 50 м позади него. Я предположил, что следующий снаряд попадет прямо в машину, и приказал водителю повернуть вправо. Но он начал нервничать при этом непривычном для него грохоте и въехал на полном ходу в ров. Передняя ось полугусеничной машины была погнута, что сильно затрудняло управление. Поэтому мне пришлось временно отказаться от своей поездки. Я отправился на командный пункт корпуса, взял другую машину и объяснился с чересчур рьяными артиллеристами. Здесь мне представляется случай упомянуть, что я первым из командиров корпусов стал использовать бронированные командирские машины, чтобы сопровождать танки на поле боя. Они были снабжены радиоаппаратурой, что позволяло поддерживать постоянную связь с командным пунктом корпуса и с подчиненными дивизиями.

Севернее Цемпельбурга (Семпольно), у Гр. Клоня, завязался первый серьезный бой. Это произошло в тот момент, когда вдруг внезапно рассеялся туман и развернутые в боевой порядок наступающие танки оказались перед фронтом обороны поляков. Оборонявшимся удалось из противотанковых пушек сделать несколько метких выстрелов, давших прямые попадания в наши машины. Были убиты один офицер, один фаненюнкер и восемь рядовых.»

Немцы форсировали реку Брда к вечеру 1 сентября на надувных лодках, захватили мост и взяли в плен роту польских самокатчиков. 3-я танковая дивизия, получившая приказ выйти через Тухольскую пустошь к Висле у Свеце ночью достигла Свекатово.

Ночью разведывательный батальон 3-й танковой дивизии достиг Вислы, но в имении Поледно, в окрестностях Свеце он угодил в польскую засаду и понес чувствительные потери в офицерском составе.

События в «польском коридоре» завершились для поляков трагически. Успех, достигнутый 3-й танковой дивизией вермахта, прорвавшейся в первый день в Свекатово. дополнился наступлением 20-й моторизованной дивизии из района Тухель в направлении севернее Грудзёндза. Немцы осуществляли двойной охват польских войск, оборонявших коридор. Командующий этими войсками генерал Бортновский с утра 2 сентября потерял связь со своими дивизиями. Армия «Поможе», рассеченная пополам, сражалась в двух группах: южной и северной. Немногочисленная южная группировка заняла оборону на предмостном укреплении севернее Быдгоща. Северная группировка попала в окружение. Немецкие 3-я танковая и 20-я моторизованная дивизии 4 сентября прорвались к Висле у Хелмно (Кульма), а пехота сжимала кольцо на севере. В штабе армии «Поможе» царила паника. Бортновский, считая, что все потеряно, ждал немедленного удара немецких танков на Быдгощ и Торунь. Он решил отвести остатки армии к югу, а сам выехал в Торунь, где встретил генерала Кутшебу, командующего армией «Познаны». Кутшеба хотел уяснить, что же произошло на севере и что следует предпринять. Посовещавшись, генералы решили, что уцелевшие войска армии «Поможе» отступят за Вислу к Торуни.

            И причины данной катастрофы кроются в том, что в момент нападения Германии на Польшу, польские крейсера оказались заблаговременно захваченными противником. По плану в Польском коридоре располагалась армия «Поморже» генерала Бортновского. Ее 5 дивизий, кавалерийская бригада и оперативная группа «Восток» были расположены с учетом поддержки с моря тяжелых орудий польских крейсеров. Армии «Поморже» подчинялся так называемый «корпус вторжения», состоявший из двух ее пехотных дивизий. В соответствии с польским замыслом, армия «Поморже» поддерживаемая огнем корабельных орудий, должна была остановить продвижение противника, а затем конратаковать, наступая за огневым валом артподдержки кораблей, и прорвав боевые порядки противника выйти на оперативный простор, используя в качестве резерва для развития успеха «корпус вторжения». Если бы замысел польского командования удался, то Польша могла бы выиграть всю войну одним ударом, ибо после прорыва боевых порядков наступающей армии, ее некому было остановить: все германские части были сосредоточены либо у польско-германской границы, либо у германско-французской границы. Резервов на тот момент у вермахта не было, и польская армия могла бы за двое-трое суток марша достичь Берлина, который на тот момент был практически безоружным.

            Даже если бы замысел польского командования не удался в полной мере, война в Польше приняла бы затяжной и позиционный характер, что позволило бы Польше завершить мобилизацию, а Франции вступить в активные боевые действия – ее 60 дивизий первой линии смяли бы тридцать слабовооруженных германских дивизий резерва и война в течении месяца или двух, закончилась бы сокрушительным разгромом Германии. Но, этому к сожалению не суждено было случиться, так как польские армии, оказались лишены поддержки тяжелых корабельных орудий.

            Кто-то конечно может возразить, мол у Германии было два линкора типа «Гнейзенау», и они вполне могли потягаться с польскими крейсерами. Все это так, но на тот момент германские линкоры только вошли в состав германского флота и их экипажи были практически необучены. Чем иначе объяснить тот факт, что в операции вместо них участвовал только линейный корабль «Шлезвиг-Голштейн», построенный еще в годы русско-японской войны, то есть по сути – эскадренный броненосец. К сожалению, историю не повернуть вспять, и польское государство, пытаясь укрепить свою экономику, попалось в ловушку расставленную Германией, что принесло всему миру неисчислимые беды и многочисленные жертвы в войне, которая стала мировой.